«ОХОТНИЧЬЯ ПОЛЬКА» (Штраус) – со стреляющим дирижёром
Бурные аплодисменты Цоканье каблучков. Выходит Людочка. Людочка: Вы прослушали замечательную «Охотничью польку». Музыка – Иоганна Штрауса-младшего. Предупредительные выстрелы – народного артиста Украины Владимира Гаркуши (?). Выстрелы маэстро носят пока что превентивный характер. Они объясняются нашим осадным положением. Но мы ещё раз просим всех вас сохранять спокойствие – ситуация находится под контролем. Свет восстановлен, звук заработал, буфет заработал тоже. Появляются Шмоланд сотоварищи. Видно, что они из буфета. Например, у Шмоланда – чашечка кофе (с сигарой?), у Гены пакеты (он набрал с собой) с палками колбасы, батонами хлеба, бутылками). У Юры в руках два бокала с шампанским. Шмоланд: Очень приличный буфет, между прочим. И кофе вполне настоящий. Гена: Не то, шо на Альдебаране – помните в прошлом году? Юра (протягивает Людочке бокал): А это – вам! Людочка (смущённо): Мне? (берёт бокал, смотрит на него) Это всё мне??? Юра: Нет, не всё! (изящно достаёт из кармана шоколадку) Это тоже вам! (произносит тост) За то, чтобы вся эта история счастливо закончилась! Людочка: Для нас? (обводит рукой театр) Юра (сладко): Для нас – всё только начинается… Собираются чокнуться и выпить, но Шмоланд останавливает процесс Шмоланд: Друг мой, Вувузела – по-моему, вы торопитесь. Наша очаровательная проводница в мир прекрасного ещё находится при исполнении. Гена (вставляет свои «3 копейки»): А выпившая проводница – это всегда проблема! Шмоланд (Людочке): Итак, какую новую страницу из жизни этого… любопытного человечества мы откроем сейчас? Врывается Директор. На Директоре следы некоторых побоев. Возможно, что-то порвано из одежды. Возможен синяк под глазом. Директор: Та какая «страница»??!! Какого… «человечества»???!!! Они уже ногами начали! (держится за бок) Ох… Директор в сердцах выхватывает у Людочки бокал с шампанским, который она не успела выпить и залпом выпивает его. Директор: Фух… Короче, Шмоланд, вы собираетесь включать свои сверхъестественные способности для нашей защиты? Или песенки будем петь? Шмоланд: Будем петь песенки. Директор (обречённо вздыхает): Понятно… (берёт у Юры бокал с шампанским, залпом выпивает и его, вытирает губы)…Союзники со Вторым фронтом кидают… Директор берёт у Людочки шоколадку и в сердцах откусывает большой кусок Шмоланд: Да не волнуйтесь вы так. Успеем мы показать вам всё сверхъестественное. Юра (Людочке):Не волнуйтесь, успеем… Шмоланд: А «песенки» – как вы их назвали – всё-таки послушать надо. Гена: Конечно. Люди ж готовились. Диезы учили, бемоли, форшлаги всякие… Это же опера, детка! Шмоланд (задумчиво): Вот ведь парадокс. Человек всё время готовится, готовится – и всегда не готов. Пауза. Шмоланд оглядывается в ожидании Тарелочника с его отбивкой. Директор (разводит руками):Люди - на передовой… Возможны за сценой какие-то звуки, крики, взрывы. М.б., слышно: «Отдавайте!», «Не отдадим!». Возможны короткие перебои со светом. Директорнервничает, дёргается. Шмоланд: Не волнуйтесь. Я же сказал – всё будет в порядке. Гена: Или не будет. Юра: Или не всё. Шмоланд: Видите – сколько вариантов? Интересно же! Что нам готовит будущее… Людочка встрепёнывается, выходит «на позицию». По ходу её объявления выстраивается «зимняя» декорация Людочка: Ария Ленского «Что день грядущий мне готовит» из оперы Петра Ильича Чайковского «Евгений Онегин», написанной в одна тысяча восемьсот семьдесят седьмом тире одна тысяча восемьсот семьдесят восьмом годах. Действие второе, картина вторая. Раннее морозное утро. У оледенелой мельничной плотины появляется Ленский. Выходит по-зимнему одетый Солист. С пистолетом! Людочка: Рядом с ним – его секундант Зарецкий. Никто не выходит. Директор оглядывается, затем достаёт зимнюю шапку (или вязаную шапочку, как у Никулина) и становится рядом с «Ленским») Людочка: Они ждут опаздывающего на дуэль Онегина. Солист и Директор изображают нетерпеливое ожидание. Директор смотрит на часы. Людочка: Наконец Зарецкий не выдерживает и идёт к мельнице искать Онегина. Директор неуклюже кланяется и уходит («к мельнице, искать Онегина»). Вполне возможны аплодисменты. Людочка: Ленский остаётся один. Он в глубоком раздумьи. «Паду ли я, стрелой пронзённый? Иль мимо пролетит она?» - рассматривает варианты своего ближайшего будущего молодой поэт – в исполнении народного (заслуженного?) артиста….. (ведущего мастера сцены...? артиста первой (второй) категории?)…… АРИЯ ЛЕНСКОГО («Евгений Онегин»)
Бурные аплодисменты. На аплодисменты выходит и Директор (как исполнитель роли Зарецкого) и тоже кланяется. Шмоланд: Браво, браво! Я восхищён. Я плачу. Ну, там…В глубине души. (друзьям) Да, друзья, предсказывать будущее – дело благородное… (указывает на Ленского)…но неблагодарное. Появляется Тарелочник. Он – легкораненый (м.б, перевязана рука).
(Примечание. В дальнейшем – с каждым появлением Тарелочника – степень его «ранености» увеличивается, он всё более забинтован и загипсован. Т.е., он параллельно участвует в боевых действиях по обороне театра) Отбивка Тарелочника Шмоланд(вопросительно): Но пасаран? Тарелочник кивает, делает «рот-фронт», отбивает и уходит Шмоланд: Да, героизм, романтика, сильные чувства, дуэли… (Ленскому) Скажите, а вот лично вы могли бы застрелить человека? «Ленский»(задумывается): Ну…Нет… Пожалуй…Нет… Точно – нет! (маленькая пауза, смотрит на свой пистолет) И вообще – я не военнообязанный! Гена (в готовности): Камамбер, подарок доставать? Шмоланд: Ну, конечно. Мы же всем дарим. Гена лезет за подарком. Достаёт большого плюшевого медведя с бантом. «Ленский» в предвкушении подарка. В это время опять мигает свет, за сценой шум, выстрелы (?), крики: «Отдавайте!», «Не отдадим!» Директор(не выдерживает): Послушайте, камамбер Шмоланд! Вы видите, что делается?! Мы преступно теряем время! Шмоланд: Ну, что ж. Вы правы. Время будем экономить. Вот только – на чём? (задумывается) А, ну да! На подарках! Гена прячет подарок назад. Шмоланд («Ленскому», деловито):Спасибо, Ленский. До свидания. «Ленский», лишённый подарка, медленно выходит из фрустрации. «Ленский»: А вы знаете… (смотрит на свой пистолет) А пожалуй… Я бы смог… Застрелить… Человека… Одного… «Ленский» медленно направляет пистолет на Директора. Директор медленно пятится, затем, ускоряясь, убегает за кулисы. «Ленский» с пистолетом убегает за ним. Гена (Юре, кивая на кулису):Догонит? Юра: Не-а. Гена: Ну, хоть убьёт? Юра: Не-а. Гена: Спорим? Юра: Под что? Гена(косясь на Шмоланда, достаёт неподаренного плюшевого медведя): Под это. Юра: Давай.
В это время из противоположной кулисы появляется слегка запыхавшийся Директор. Сразу же апеллирует к Шмоланду. Директор: Знаете, товарищ Шмоланд, что я вам скажу? Гена со вздохом отдаёт плюшевого медведя Юре. Шмоланд (Директору): Знаю. Но скажите. Директор: Вот это ваше решение экономить время за счёт подарков… Это…извиняюсь за выражение…какая-то..еврейская логика! Шмоланд: За какое именно выражение вы извиняетесь? Директор(в замешательстве): Ну, евреи… Ну, вы, может быть, не знаете… Они, может быть, не везде есть… Гена: Та не – везде, я погуглил! Даже отут, в областной администрации… Директор быстро его останавливает Директор: Сразу хочу сказать, что я отношусь к ним нормально, у меня даже друзья есть. Особенно – там… (показывает в оркестровую яму; звук скрипочкиJ), но… но… (Директор в полном замешательстве) Цоканье каблучков. Людочка приходит на помощь Людочка: Хор евреев из оперы Джузеппе Верди «Набукко», написанной в одна тысяча восемьсот сорок первом году! Юра (шёпотом): «Набукко» - это кто? Гена(смотрит в гаджет): «Набукко» - это газопровод. Ну, в обход который. (показывает жестом) Людочка (поясняет): Набукко - сокращённая итальянская интерпретация имени вавилонского царя Навуходоносора Второго. Итак, действие третье, картина вторая. Вавилон. Евреи-рабы поют о своих бедах и горестях, о потерянной родине, о разрушенном Храме и о других своих еврейских проблемах. Они верят, что Всевышний смилостивится, а Набукко… Гена (поясняет Юре):Ну – Навуходоносор… Людочка: …а Набукко – отпустит их домой, в Израиль. «Ва, пенсьеро, сул али дорате, ват ти поза, су кливи, су колли» - поют евреи. Юра (у Шмоланд): Камамбер, вы понимаете по-еврейски? Шмоланд: Да. Но они поют по-итальянски. Гена: А шо – евреи знают итальянский? Шмоланд: Они знают всё. Людочка: Итак, на сцене евреи! Услышав это, Директор оглядывается и быстренько сваливает со сцены. Людочка: Они плачут… Юра (неожиданно, хору): Евреи, подождите, не плачьте! (Людочке, с чувством) Это – вам! Юра вручает Людочке плюшевого медведя с бантом. Людочка: Мне??? Юра обаятельно кивает. Людочка потрясённо берёт медведя и медленно уходит. Юра (хору, радостно):Евреи, плачьте! ХОР РАБОВ-ЕВРЕЕВ («Набукко»)
Бурные аплодисменты Шмоланд (хору): Браво, браво! Это было грандиозно. И я уверен – вы обязательно восстановите свой разрушенный Храм! Неожиданно из хора евреев выскакивает «еврей» Сергеев Сергеев (пафосно): Наш Храм – это наш театр! И разрушить хотят ЕГО! (к хору) Ну, что, евреи, коллеги, ребята? Защитим Храм? Не отдадим? «Не отдадим, не отдадим»! Хор подхватывает: «Не отдадим, не отдадим!» и мужественно двигается в кулисы. Один «еврей» останавливается и спрашивает у Сергеева. «Еврей»: Скажите, Сергеев! А вот эта защита нашего театра… (поправляется)… не, ну Храма нашего… Она как будет оплачиваться – как сверхурочная? Навстречу из кулис выскакивает Директор Директор: Вот народ! Вот народ! (уточняет) Не, я не имею в виду какой-то народ конкретно, я вообще! «Евреи» продолжают двигаться Директор: Ну, ладно, ладно! Сверхурочные не обещаю, но отгулы будут. Потом, когда победим…«Не отдадим, не отдадим»! (жест) Директор и«евреи», скандируя «Не отдадим!», скрываются в кулисе. Шмоланд: Сергеев! Гена: Сергеев! Юра свистит. Сергеев оборачивается Сергеев: Я вас слушаю, товарищи пришельцы! Шмоланд: А вот нам хотелось бы послушать ВАС…товарищ Сергеев! Вы вообще-то… петь умеете? Сергеев: Я – заслуженный артист! Гена: А шо ж не поёте? Сергеев: Очень большая общественная нагрузка… Я ведь председатель профсоюзной организации нашего… Юра: Да знаем, знаем! Сергеев: Коллеги оказали мне высокое…так сказать… Но я это всё делаю на общественных началах! Абсолютно бескорыстно! Шмоланд (задумчиво): Интересная вещь этот бескорыстный труд… Это работа, причём не за деньги – она занимает у человека все силы, всю энергию, всё время… которое должна была бы занимать работа, за которую он получает деньги! Отбивка «тарелочника» (ещё более «раненого») Гена (указывает на тарелочника, уважительно): От человек! И на общественном фронте своё получил, и на основную работу успел. Юра: А, между прочим, не какой-то там «заслуженный» - а актёр третьей категории! Тарелочникотбивает и уходит «на фронт» Сергеев (закипает): А вы знаете… Я спою! Здесь и сейчас! Несмотря на то, что я нужен там и сейчас! Сергеев показывает в кулису, откуда слышно: «Отдавайте!», «Не отдадим!», «Сергеев!», «Где Сергеев?» Сергеев (в кулису): Сейчас! (Шмоланду) Причём спою абсолютно бескорыстно! Шмоланд: О чём же? Сергеев: О корысти! Чтобы вы увидели – как это плохо! Гена: В смысле - как плохо вы поёте? Шмоланд: Бергамот, не хулиганьте! Не обижайте нашего заслуженного! Пусть он подарит нам замечательную сольную партию! Сергеев: Партию я вам не подарю. Я беспартийный. Но!Я привык работать в коллективе! Будет дуэт. Мне поможет мой заместитель по культурно-массовой работе. Цоканье каблучков. Выходит Людочка (с медведем!) Людочка: Дуэт Графа и Джеронимо из оперы-буфф Доменико Чимароза «Тайный брак», написанной в одна тысяча семьсот девяносто втором году. Действие второе, сцена первая. Кабинет богатого купца Джеронимо. Обедневший Граф пытается втолковать своему предполагаемому тестю, что он отказывается жениться на его старшей дочери Лизетте, поскольку она ему не нравится. В ответ Джеронимо обвиняет Графа в нарушении договорных обязательств. В свою очередь, Граф предлагает переформатировать договор. Вариант графа следующий: он берёт в жёны младшую дочь, Каролину, которая ему нравится – но в качестве компенсации готов отказаться от половины приданого… Гена всё это время старательно конспектировал Гена (объясняет): Надо всё записывать, а то в этой опере так красиво поют, шо ни одного слова не понятно… Юра (глядя на Людочку): Зато как говорят! И понятно, и очень – ну, очень! – красиво… Людочка смущённо утыкается в медведя, затем продолжает Людочка: …Так вот. Это партнёрское предложение нравится старому купцу: он получает в зятья графа, и при этом экономит пятьдесят тысяч. Таким образом, корыстные интересы каждого участника сделки синхронизируются. Гена(дописывает за Людочкой): «Син..хрен…» Людочка: «Хоть вы сейчас умрите, хоть умрите, хоть умрите. Хоть вы сейчас умрите, хоть умрите, хоть умрите – а старшую берите!» - настаивает председатель профсоюзной организации нашего театра, заслуженный артист Украины Александр Сергеев в роли купца Джеронимо. «Не будьте так упрямы, так упрямы, так упрямы! Не будьте так упрямы, так упрямы, так упрямы – поладим без труда мы!» - гарантирует ему заместитель председателя профсоюзной организации по культурно-массовой работе, артист первой(?) категории (мастер сцены?)………….. в роли Графа. ДУЭТ ГРАФА И ДЖЕРОНИМО («Тайный брак»)
Бурные аплодисменты Шмоланд: Браво, председатель, браво заместитель по культурно-массовой работе, браво всей профсоюзной организации! Бескорыстно, чисто и нефальшиво. Гена: Не, он там во втором куплете «ля» не взял, третьей октавы! Сергеев: Я никогда не беру то, что мне не положено! Второй солист: Если что – я добираю. Я всегда готов подстраховать товарища. (берёт ноту) А-а-а! Шмоланд: Мо-лод-цы. Ну, в общем, после вашего дуэта я понял одно: нужно идти на сделку с чистой совестью! Отбивка Тарелочника (в следующей степени «ранености»).
Уходит воевать. Опять за кулисами шум, крики, опять мигает свет. Выбегает директор. Возможно, на его костюме следы продуктов. М.б., он в охапке держит какие-то продукты, бутылки. Директор: Они окружили буфет! Это катастрофа! Директор убегает, роняя бутылки Сергеев: Нельзя оставаться в стороне! Второй солист: Там наши товарищи и продукты! Поворачиваются, чтобы идти «воевать». Шмоланд: А не страшно? Вы же можете и…не вернуться? Сергеев: Да? Мы можем и не вернуться? (осмысливает) Да. Мы можем и не вернуться. Второй солист: Но если мы не вернёмся – за нас отомстят! Сергеев+Второй солист (хором): За нас отомстят! Сергеев: Мы – артисты! Сергеев+Второй солист (хором):Наше место – в буфете! Уходят «в битву». (На протяжении этого разговора мигает свет, слышны «военные» звуки, звон разбитых бутылок (там же буфет захватывают) Юра: Камамбер, про любовь я что-то уже понимаю. А вот – месть… Это как? Тоже сильное чувство? Шмоланд: Да, Вувузела. Месть – это чувство, не менее сильное, чем любовь. (задумчиво) Только…в результате любви люди – как правило – появляются на этот свет. А в результате мести – двигаются, как правило, в обратном направлении… (пауза) …Был бы рядом мой друг, третьей категории – он бы подчеркнул эту сентенцию. Из-за кулис – отбивка Тарелочника. Гена: О, подчеркнул! Значит, живой ещё… Юра (Шмоланду):И что – месть люди тоже воспевают? Шмоланд (лукаво): А ты, Вувузела, спроси у своей любви! Юра(смущённо): Что вы имеете в виду, камабер? Шмоланд жестом указывает в кулису – откуда, естественно, цокая каблучками, появляется Людочка. Людочка: Ария Царицы Ночи «Ужасной мести жаждет моё сердце» - из оперы Вольфганга Амадея Моцарта «Волшебная флейта», написанной в одна тысяча семьсот девяносто первом году. Действие второе, сцена третья.
Священная пальмовая роща. Тамино начинает играть на волшебной флейте, желая вызвать к себе Памину. В ответ он слышит звук флейты Папагено, который ведет сюда Памину. Но, заблудившись, Папагено и Памина встречают преследующего их мавра Моностатоса. И тут приходят на помощь волшебные колокольчики Папагено… (останавливается, к Шмоланду и компании)… Можно, я не буду подробно? Это вообще самая загадочная опера Моцарта. Сложная масонская история, много всяких символов, я сама не до конца разобралась… Гена (он всё записывал):А шо тут сложного? «Тамино-Памина», «Моностатос – Папа Гена!». Всё понятно… Людочка: (медведь – «Ай лав ю»?): …Так вот. Внезапно появляется Царица ночи. Она только что вручила кинжал своей дочери… Гена: Папагене! Людочка (секунду подумав):Нет – Памине. Вручила кинжал дочери и требует от неё отомстить волшебнику Зарастро – есть такой персонаж – и убить его. За то, что он украл у неё диск. Юра(удивлённо): Диск??? Людочка(поясняет): Священный Диск Солнца, дающий силу и власть. Но дочь отказывается идти на убийство, и чувство мести Царицы Ночи ещё более усиливается, выливаясь в арию – одну из самых знаменитых и сложных арий в мировом оперном искусстве. Итак, «Ужасной мести жаждет моё сердце» - поёт Царица Ночи нашего театра – заслуженная артистка (артистка первой категории?)…… На языке оригинала – «Дер хёлле рахе кохт ин майнем херцен». Гена (Юре):Это не итальянский. Итальянский я уже знаю Шмоланд: Ну, что ж, Бергамот – теперь учи немецкий… АРИЯ ЦАРИЦЫ НОЧИ («Волшебная флейта») – солистка с кинжалом!
Бурные аплодисменты Шмоланд: Браво, браво! Дас ист фантастиш! Солистка: Данке шён, херр Шмоланд! Гена: Вот это по-нашему! Всё понятно! Каждое слово. «Дас ист фантастиш», «О – я, я!» Как в кино! (показывает в гаджет, там слышен вздох: «Ах..», Гена смущается, прячет гаджет) Юра: Камамбер, я так и не понял – она хорошая или плохая? Шмоланд (переводит Солистке): Майн кляйнэ фройнд фрахт: ист эс гут одэ шлехт? Солистка: Вэ ис эст? Шмоланд: Она спрашивает: кто? Юра: Ну, Царица эта, Ночи. Шмоланд(переводит Солистке): Кёнигин дер нахт. Солистка: О-о-о… (задумчиво) «гут одэ шлехт, гут отдэ шлехт…» Зи ист ди кёнигин… Зи ист айнэ муттэ… Шмоланд: Она – царица, она мать… Солистка: …Унд зи хаст мАсонс! Шмоланд: И она не любит масонов! Солистка (потрясая кинжалом):Доннер веттер! Ферфлюхен! Шайзе! Масонс! Шмоланд: Очень не любит… Мигание света, шум, звон разбитого стекла, выбегает растрёпанная артистка (желательно – та, которая будет петь потом Периколу – т.е., З.Каипова?) Артистка («Царице ночи»): Галя! (???) Шо ты тут из себя Царицу строишь? Они уже там буфет почти захватили! Солистка (артистке): Та подожди, Зоя! (Шмоланду и компании)Эншульдиген, херр Шмоланд! Эншульдиген, майнэ херен (залу) Эншульдиген, майнэ даммен унд херен – их мусс геен! Шмоланд: Она извиняется, но должна идти! Солистка (показывает): Зи ист айнэ муттэ… Шмоланд: Там – буфет! Гена: Та знаем… Солистка: Гибт – майнен плятц! Шмоланд: Там – её место! Солистка: Майн кампф! Шмоланд: Её борьба! Солистка (Артистке, потрясая кинжалом):Ком цу мир, Зоя! Солистка и Артистка бросаются «в бой за буфет». Там, в кулисах, борьба крики, выстрелы, крики: «Фойер!» …. Гена: Камамбер, так она шо – пошла в буфет масонов мочить? Я вообще с этими масонами ничего не понял. Хто такие? Юра: А ты погугли. Гена: Та от страшновато… та от шото меня останавливает… Шмоланд(несколько зловеще): Между прочим… по одной из версий - именно масоны отравили Моцарта. Как раз после этой оперы. За то, что он слишком близко подобрался к их тайне (глядя на Гену) Гена пугливо отшатывается Шмоланд: Хотя…Моцарт и сам был масон. Гена в ужасе ахает Юра: Так его ж этот…Сальери отравил. Все на него удивлённо смотрят Юра(смущённо объясняет): Мне один человек в антракте рассказал Людочка… Шмоланд: И Сальери был масон… Гена в ужасе ахает Юра: Ну, Пушкин про них писал. Шмоланд: И Пушкин был масон… Гена в ещё большем ужасе ахает Шмоланд: Они все находились в Ложе… Гена (потрясённо смотрит в зал, на ложи театра):В ложе??? Шо – вот это все там масоны? Шмоланд (смотрит в зал): Нет, не все. Только Правый сектор (показывает вправо) Гена ахает Шмоланд: …А вообще, масоны – это вольные каменщики. У них даже символ – строительный мастерок. Юра: А что они хотят, камамбер? Шмоланд: Ну… Насколько я понял, у них очень благородная задача. Они хотят тайно усовершенствовать человечество. Гена: Ну и шо – получается? Шмоланд(вздыхает): …Они так тайно усовершенствовали человечество, что оно этого не заметило… Входит на цыпочках раненый Тарелочник. Вместо тарелок – него в руках два больших строительных мастерка. Он «отбивает» сентенцию Шмоланда. Звук – не тарелочный, а какой-нибудь «эзотерический». Гена взглядом потрясённо указывает Шмоланду на Тарелочника. Гена (шёпотом, м.б., даже беззвучно артикулирует): Масон? Шмоланд (утвердительно кивает):Третьей категории… Тарелочник «отбивает». Юра: Так они всё-таки отравили Моцарта или нет? Тарелочник многозначительно пожимает плечами, прикладывает палец к губам, «отбивает» и на цыпочках уходит. Шмоланд: …Думаю,что всё-таки не травили. Скорее всего, это выдумки. Напраслина. Клевета. Пауза. Ничего не происходит. Шмоланд (акцентировано): Клевета! Пауза. Ничего не происходит. Шмоланд: КЛЕ-ВЕ-ТА! Выбегает виноватая, припоздавшая Людочка с медведем в обнимку Людочка: Ария Дона Базилио «Клевета» из оперы Джоаккино Россини «Севильский цирюльник», написанной в одна тысяча восемьсот шестнадцатом году. Действие первое, картина вторая. Учитель музыки, Дон Базилио, сообщает своему другу Дону Бартоло, что в городе появился Граф Альмавива – тайный воздыхатель Розины, на которую имеет виды Дон Бартоло… Юра(глядя на Людочку): Наконец-то опять о любви! Людочка (глядя на Юру, прижимая медведя («Ай лав ю!»), со вздохом):Увы, нет… (продолжает) Дон Базилио предлагает оклеветать Графа Альмавиву, потому что считает клевету – самым оптимальным способом умножить человека на ноль. То есть – уничтожить его в глазах окружающих.
«И, как бомба, разрываясь, клевета всё потрясает и колеблет мир земной!» - рисует масштабную картину воздействия клеветы на общество народный (заслуженный) артист.…..(ведущий мастер сцены...? артист первой (второй) категории?)…… АРИЯ «КЛЕВЕТА» («Севильский цирюльник»)
Бурные аплодисменты Шмоланд: Ужасно, отвратительно, более бездарного исполнения я ещё не слышал! Солист в шоке, хватается за сердце (желательно, чтоб он упал в обморок) Шмоланд: Видите, друзья – тупая, незамысловатая клевета – а что с человеком делает! (Солисту) На самом деле – браво, браво! Это было замечательно! Вы – талантливый, вы – профессионал, и всё такое…. (хлопает) Вы – гений! Вы – величайший бас современности! Шмоланд хлопает и провоцирует зал хлопать. Солист кланяется, вначале недоверчиво, а потом «входит во вкус». Зал хлопает, Солисту бросают цветы. Шмоланд: Спасибо вам огромное! Вы подарили нам минуты наивысшего наслаждения! Солист, кланяясь, скрывается в кулисах. Тут же возвращается с вопросом. Солист (Шмоланду, подозрительно): Скажите, а то, что вы сейчас говорили – это была правда или опять клевета? Шмоланд: Это была не клевета… Солист, удовлетворённый и вдохновлённый, уходит, посылая залу воздушные поцелуи Шмоланд (дождавшись, пока Солист скроется):… Это была лесть. Та же клевета. Но со знаком «плюс». Из кулисы, не очень далеко, показывается уже «очень раненый» Тарелочник и исполняет свой «отбивочный» долг. Сразу же исчезает. Шум борьбы, крики: «Отдавайте!», «Не отдадим!». Шмоланд(указывает в кулису): Да… Прямо не буфет, а Ватерлоо какое-то… Юра(Гене): Удержат? Гена: Не-а! Юра: Спорим? Гена: Спорим! Юра: Под что? Гена озирается, подбирает букет цветов (или цветок), оставшийся на сцене после того, как забросали артиста, исполнявшего «Клевету». (м.б., что другое режиссёр придумает). Гена (с букетом или цветком):Та хоть под это! Юра: Давай! За кулисами слышно: «Ура!!! Ура!!!». Появляется Артистка (Каипова?). Она возбуждённая и явно «отметившая победу». Каипова: Мы его удержали! Гена со вздохом отдаёт «выигрыш» Юре Каипова (продолжает):Мы его заняли! И мы его – никому не отдадим! (напевает) «Не отдадим, не отдадим…» За ней выбегает Директор. Директор: Артистка Каипова! Заслуженная артистка Каипова! Кто вам дал право выходить на сцену в таком виде? Каипова(благодушно-хмельно): Тсс! Дирек-тор, тсс! («тсс» будет потом в её арии) Мы отбили наш буфет! Мы их прогнали… и загнали… в бухгалтерию! Директор, услышав про бухгалтерию, в ужасе хватается за голову Директор: В бухгалтерию! (обречённо) Лучше бы вы сдали буфет… Директор, в полной фрустрации, медленно уходит в кулису Каипова (Шмоланду и компании, игриво): Мужчины! Пришельцы! Желаем что-нибудь послушать? Шмоланд: А что – у нас есть выбор? Каипова: Прально! Нет! (треплет Шмоланда по щеке, или по шевелюре – в общем, ведёт себя «раскованно) Директор опять появляется из кулис Директор: Артистка Каипова! Прекратите! Как это называется?! Каипова (Директору):Тсс! Директор: О, господи… (уходит обхватив голову руками) Каипова (весело, слегка «заплетаясь»): А как это называется? А? Цоканье каблучков, выходит Людочка Людочка: Ариетта Периколы «Я чуть-чуть пьяна»… Гена(удивлённо): Это шо – тоже опера? Каипова: Это оперетта, детка! (поднимает палец) «Пе-ри-ко-ла»! Людочка (подхватывает): …написанная Жаком Оффенбахом в одна тысяча восемьсот шестьдесят восьмом году. Действие первое. События происходят в 18 веке в южно-американской республике Перу, завоёванной испанцами… Каипова: Да??? …(вспоминает) Точно! В Перу! Людочка(продолжает):…Вице-король Дон Андре приглашает бродячую певицу Периколу во дворец – спеть и отобедать… Каипова (отрицательный жест пальцем): И ничего больше! Людочка: …Перикола выходит из дворца и поёт. Каипова откашливается Людочка: Ее ариетта - с прерывистым дыханием, как бы оборванными концами фраз, но с очаровательной, гибкой мелодией - рисует героиню в состоянии легкого опьянения… Каипова (подняв палец, подчёркивает):Лёгкого! Людочка: …но в то же время – полной женственности и лукавства… Каипова: Ну так… (демонстрирует «женственность и лукавство») Так сказать, в Перу - на пиру! Людочка: «Какой обед нам подавали! Каким вином нас угощали!» - делится своими впечатлениями Перикола, она же - заслуженная артистка… Каипова (перебивает): Тсс! Я сама! (объявляет себя) НАРОДНАЯ артистка… Не! МЕЖДУ- народная артистка…Украины…и республики Перу – Зоя Кааааааиииипоооовааа! АРИЕТТА ПЕРИКОЛЫ («Перикола»)
Бурные аплодисменты Шмоланд: Браво, браво! Каипова (воодушевлённая приёмом): А я ещё одну арию знаю! Даже не одну! (жест) Щас! (собирается продолжать) Выскакивает Директор, чтобы остановить Каипову Директор (прикладывает палец к губам – а-ля «Перикола»): Тсс! (тревожно, вполголоса) Артистка Каипова! Зоя! Пока вы тут пели – случилась беда! Они … (показывает)…ворвались в вашу гримёрку и… Каипова: Что?! Директор: И… примеряют ваши концертные платья! Каипова(в ужасе): И…розовое с рюшами и декольте?! Директор вспоминает, жестами показывает на себе, скорбно кивает: «Да». Каипова(себе): Зоя! Не отдадим!!! «Не отдадим, не отдадим!»(решительно убегает в кулисы) Шмоланд (Директору):Нехорошо… «товарищ директор». Не-хо-ро-шо! Гена: Ай-яй-яй – как не стыдно! Директор(оправдывается): Ну, а как ещё я мог убрать её со сцены? Шмоланд: Обманывать людей – нехорошо. Директор: Людей – да. ((оглядывается в кулисы, затем опять к Шмоланду) Но это же – артисты. Они же – не люди в…(показывает на себя, затем хочет показать на Шмоланда и компанию, осекается и показывает на зал)…в обычном смысле этого слова. Они артисты, они живут в каком-то своём, придуманном, нереальном мире. Из реального – они знают только про зарплату. И никто из них – никто, уж поверьте мне! - не способен без опытного, мудрого и…кстати, тоже не очень высокооплачиваемого менеджера.. (намекает на себя) …не способен ни на что! Выскакивает Сергеев. Возбуждённый, радостный. Обнимает Директора, пожимает руки «пришельцам», опять обнимает Директора и целует в щёку. Директор: Э! Э! Сергеев! Вы что? Это же опера, детка! Вы же не в балете! Сергеев: Я всё решил! (хлопает себя по попе) С помощью этого! Всё здесь! Здесь – наше спасение! (ещё сильнее хлопает себя по попе) Здесь наше будущее! Пауза. Все, слегка охреневшие, смотрят на Сергеева. Сергеев достаёт из заднего кармана объявление. Сергеев: Вот! Приглашение на встречу! (читает) «Приди к власти и скажи всё, что наболело в 19 часов». Это - новые люди, новая власть, я в них верю! (читает) «Товарищ Справедливер, 215-й кабинет» Шмоланд: Как-как? Сергеев(читает): Спра-вед-ли-вер. Шмоланд: (иронично) Тоже, наверное, пришелец? Сергеев: Не, на стене висело! Да его все знают! Он сейчас по телевизору всё время! А самое главное – мы с ним друзья! (уточняет) В «Одноклассниках»! Я ему верю! Он спасёт! Кто к нему? Я к нему! Кто со мной? (оглядывается) Никто со мной? Сергеев машет рукой и решительно идёт в кулисы. Слышен крик: «Стой, Сергеев!». Сергеев останавливается. Из-за кулисы появляется Зоя Каипова в розовом платье с рюшами и декольте. Каипова: Я с тобой! Сергеев и Каипова, поя «Не отдадим, не отдадим!» - решительным шагом направляются в кулисы - к депутату Директор(Шмоланду): Ну, вы видите с кем мне приходится иметь дело? (передразнивает Сергеева) « Новая власть!», «Новые люди!», «Я в них верю!» Нормальный человек может такое говорить? Это же смешно! (показывает в зал) Вот и люди смеются! Шмоланд: Вувузела,тебе смешно? Юра: Нет, камамбер… Шмоланд: А тебе, Бергамот? Гена: Ни разу! Шмоланд (задумчиво): Странные люди эти люди… Они так привыкли смеяться, когда надо плакать, что даже специально заставляют друг друга страдать побольше, чтобы смеяться почаще…
